Почта полевая

Прошу Вас, дорогие гости, надумавшие зафрендить (тьфу, что за слово!) меня, написать кратенько: по какой причине Вы собрались это сделать. Добавляю в друзья по принципу духовного родства, созвучия, возможности поучиться, и тех, с кем в реальности сталкивала жизнь. Я люблю вас, люди, вы порой такие беззащитные, и хочется вам  сварить суп, дранники нажарить... а вы далеко..  но знайте, братья и сестры, картофельные дранники всегда за мной! У меня в друзьях даже рассорившиеся, но они мне почему-либо дороги. Признаюсь, что данный онлайн -дневник - одно большое письмо. Сил и времени все меньше, а потому своим адресатам я разослала ссылку на этот журнал, и вроде бы как ниточка не обрывается. В журнале есть подзамки... Да нет, ничего такого умного и интригующего там нет, просто не хочу, чтобы "некты" с одного творческого портала пришли сюда со своим слуховым аппаратом... А тут мне иногда хочется быть на пределе искренности, в этом большом интернет-купе... Для нектов это купе заперто (но они регулярно меня навещают:)..
Дорогие друзья! я Вас по мере сил читаю и люблю, пожалуйста, убирайте под кат большой материал. Комментарии к этой записи скрываются (до времени).
Ко всем с уважением.

Сегодня исполняется 120 лет со дня рождения Сергея Иосифовича Фуделя (13.1.1900 - 7.3.1977). Пять лет назад в г. Владимире состоялась конференция, посвященная 115-летию со дня рождения самого сокровенного духовного писателя XX века (разночтения в датах связаны с путаницей в ст. и новом стилях). Вспомним эту встречу.

С Рождеством Господа нашего, дорогие отцы, братья и сестры!
Напомнили мне добрые люди об этой записи.

         Из книги Сергея Дурылина "Отец Иосиф Фудель":

           "...Таким я помню, таким я больше всего люблю его. Вот Рождественская всенощная. Церковь переполнена. Милый, рождественский жар от свечей. В руках у меня сухари. От всенощной я иду к о. Иосифу на именины матушки. Он – в серебряной ризе – читает Евангелие. «Иисус Христово Рождество сице бе…». Сколько раз читанное Евангелие! Но я его впервые услыхал в этот сочельник от о. Иосифа. Его чтение было особое: дана ему была особая простота чтения слова Божия. Как просто Рождественское краткое Евангелие от Матфея – и как не просто его прочесть!
      Наше чтение всегда психологично, читаемое всегда окрашено в краски нашей душевной пестроты: мы оттеняем голосом оттенки мысли, выделяем особенно почему-то нам дорогие или для нас важные образы, подчеркиваем слова, иные двумя чертами, другие – одной, некоторые слова как бы перечеркиваем или вовсе зачеркиваем голосом, делаем их почти ненужными, неважными, случайными в тексте; наше чтение – есть рисуемый нами – голосом нашим – новый, иногда очень тонкий, иногда до ужаса грубый – рисунок на словесном изображении, данном нам в тексте; рисунок этот может быть бездарен, он может быть гениален, – но в обоих случаях он наш, только наш, ни для кого необязательный, и по существу ложен, если задача наша была – не рисовать голосом новое, а только передать то, что мы должны были передать, не нами созданный текст… Но если всякое так называемое выразительное чтение грешит психологизмом, внутренней неубедительностью, необязательностью для слушателя, – и нельзя потому, боясь ложного запечатления, довериться тексту, хотя бы, Шекспира, выслушанному от декламатора, а лично не прочитанному, – то тем нестерпимее и лживей наш психологизм при чтении Слова Божия. Евангелие, прочитанное с так называемым выражением, есть кощунство. Слово Божие Само все выражает: и не требует никаких пособий от человека, никаких усилий и потуг выражателей. Нельзя выразительно прочесть Евангелие – ибо нельзя Слово Божие облекать в худые – неизбежно худые – каковы бы они ни были – одежды нашего голосового творчества. Нужно быть и тут, как и везде в христианстве, смиренным: нужно быть при чтении слова Божия – со своим голосом, его тембром, выразительностью, декламационными достоинствами – столь же незаметным, как воздух незаметен в сиянии солнца.
    ( Collapse )

На портале Азбука ру опубликованы письма С.И. Фуделя из 1-го тома собрания сочинений.
Такое живое дыхание, так становится ясна жизнь...
 Можно читать по письму в день, отмечая их номера (я так и делаю), жить с ним и размышлять, как над глубокой книгой. Особенно когда знаешь в мельчайших подробностях жизненный путь автора и даже (нечаянно) то, что скрывается за словами из этого письма "по страшной судьбе, по страданию..."

Письмо С.И. Фуделя дочери, М.С. Желноваковой

1 I 1976 [Покров] ¹¹⁹⁶
Дорогая моя Машенька.
Спасибо за письма. Я был неделю почти в М<оскве> и, приехав в свою пустыню, нашел их на столе. Здесь оставалась и топила одна добрая душа ¹¹⁹⁷, что дало мне возможность поехать сдать свою работу (последние тетради) и попытаться что-то устроить для себя в этом плане на будущее ¹¹⁹⁸. Приехал под Новый год и встречал его в каком-то невероятном, по количеству времени, сне: лег в 7–8 вечера, а встал сегодня около 10 утра. Это московское утомление из меня выходило. Я там изнемогаю душевно, да и физически. Здесь одному мне трудно физически тоже, но душа спокойна, точно послана мне от Бога какая-то радость конца. Это трудно передать. Что-то из этого передается в словах этого стиха:
«На берег радостный выносит Мою ладью девятый вал» ¹¹⁹⁹.
Я очень благодарен тебе и особенно Мише ¹²⁰⁰ за ваше приглашение мне приехать (скажи это ему). Думаю, что это неосуществимо по таким причинам:
Во-первых, Варя в январе, наверное, выйдет, и она мечтает уехать в Покров. Если меня на месте не будет, там должна все время жить мама, а это сорвет ее работу по заработку ¹²⁰¹, что недопустимо, поскольку мой заработок сейчас, впервые за последние 9 лет ¹²⁰², под вопросом. Мама здесь работать не может, здесь она вся уходит в тяжелое хозяйство, здесь она то зябнет, то задыхается, здесь постоянная нехватка многого для нее необходимого. Здесь, наконец, кругом чужие люди, которые выводят ее из равновесия.
Я же, наоборот, только здесь и работаю, и если я, как я уже писал, все же получу новый перевод, то это будет второй причиной моего неприезда к тебе. Надо работать до конца, т<ак> к<ак> судьба Вари после нашего ухода стоит перед нами как темный призрак. Кроме нас, она никому не нужна. Впрочем, поживем, увидим. Ты меня беспокоишь не меньше Вари, а болею я за тебя даже еще больше. Может быть, потому, что ты из детей самая мне близкая по духу, по страшной судьбе, по страданию. Я бы только одного желал: не дожить мне до того времени, когда ты будешь как все, когда ожесточишься, когда потеряешь последнее тепло и любовь.
Мы живем, и дышим, и верим, и терпим. – только для того. чтобы «не умирала великая мысль» ¹²⁰³, чтобы не стерлись с лица земли те капли крови, которые пролил за нее Христос. Так как без них – духота, и смерть, и ужас. Если люди перестают это понимать, то я ради них же, этих людей, не перестану, так как жизнь вне любви – безумие. А удерживает в нас любовь только смирение. Есть ли оно в тебе? Все, что мы терпим, мы заслужили, мы сами в громадной степени создали свое страдание. Я в том числе, искренно тебе говорю. А, как сказал один человек, «нищие не могут роптать, но они не могут и унывать, они могут только нести свой труд нищеты и надежды» ¹²⁰⁴. Они слышат, как «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным» ¹²⁰⁵. Прости меня, я ничего не знаю, кроме этого, и я хотел бы, чтобы ты и жила и умерла с этим.
Мы получили прекрасные фотографии и письмо от Верочки ¹²⁰⁶, и я тотчас же ей ответил.
Целую тебя, моя Машенька.
Я становлюсь совсем слабым, 13.1 мне 75 лет ¹²⁰⁷. Это тоже пугает меня при мысли о поездке.
Твой п.
С Праздником тебя поздравляю!

( Collapse )

Не ожесточилась Машенька, чашу до дна испила, держалась отцовских заветов.
Хочется привести ее письмо спустя много лет к брату, Николаю Сергеевичу Фуделю.. Они, эти письма, звучат в унисон:

( Collapse )
* В апостольском понимании.

Андрей Дмитриевич Анпилов

ДЕТСТВО

Это «будьте как дети»,
Это зимний стишок,
Это лучший на свете
Подмосковный снежок.

Он кружится и тает,
И щекочет глаза,
Кто ребёнком не станет,
Не войдёт в небеса.

Почему-то не опыт
И не очи горе,
А младенческий топот,
Детский писк во дворе.

Эти лыжи и санки,
Голос с неба «лови!»,
Эти снежные замки
Из крупинок любви.

«Быть как дети» не средство -
Цель творенья всего.
Есть апостолы детства
И пророки его.

Словно Царствию Божью
Тесно сердцу в груди,
Если чувствуешь с дрожью,
Всё оно – впереди.

20.11.18

И опять день в день почти снежка привалило, вжик - и года нет. А жизнь разве не так?
Но этот "вжик" глубоко зацепил... Слава Богу за все!